Что такое образование и каким целям оно должно служить? Образование — великая ценность, и этот факт неоспорим. Но взгляды на сущность и цель образования зачастую кардинально расходятся. С точки зрения одних, образование самоценно в культурном плане и в плане саморазвития. Другие полагают, что образование — это в первую очередь экономический ресурс и незаменимый для индивидуума инструмент участия в обществе.
В последнее время тема образования широко обсуждается и вызывает многочисленные споры в немецком обществе и в политических кругах Германии. С одной стороны, уже в XIX веке образование приобрело особое значение для становления гражданского самосознания так называемой «нации культуры». С другой стороны, все более очевидным становится экономическое значение образования. Важнейшие ресурсы Германии — знания и образование населения.
Чем больший вес приобретают прагматические соображения, тем явственнее сдает позиции старый гумбольдтовский идеал образования.
С именем Вильгельма фон Гумбольдта обычно связывают представление об образовании как о самоцели, итог реализации которой — всестороннее развитие человека и его способностей. Однако эта идея намного старше; она по меньшей мере ровесница философии. Уже Платон описывал в своей притче о пещере путь стремящегося к познанию человека как процесс, затрагивающий всю личность человека. Подъем из тьмы необоснованных мнений и вынужденного неведения к свету познания не только умножает ценное знание, но и вызывает глубокие перемены в душе. Образование не просто «полезно». Оно делает человека человеком.
Аналогичным по степени пассионарности, хотя и отличным по ряду критериев пониманием сути образования руководствовались мыслители Просвещения, связывая идею образования с идеей автономного индивидуума. «Мужество пользоваться собственным разумом» — девиз Просвещения авторства Канта — основа самоосвобождения человека, который стремится к моральности, самоопределению и полной самостоятельности, понимает себя как самоцель. Эту идею поддерживал и Гумбольдт, который требовал, чтобы университет как место свободного обучения и всестороннего образования был независим от политических и экономических процессов. В 19 веке идея становления личности стала важной частью самосознания культурных граждан.
Образование как прикладной процесс: полезность вместо самоцели
Общество далеко отошло от этого идеала вовсе не сегодня, а много раньше. Прогресс в естественных и технических науках привел не только к колоссальному росту объемов и к специализации знания, но и способствовал становлению научно-технической цивилизации, понять устройство которой можно только обладая специальным знанием и соответствующим профессиональным образованием.
Наукой и экономикой востребованы в первую очередь соответствующие специалисты. Идеалы целостной, всесторонне развитой личности не вписываются в эту картину. Наряду с этим в обществе все более стандартным становится прагматическое мышление, в рамках которого знание и образование оцениваются преимущественно по критериям капиталистического расчета: с какой монетарной добавленной стоимостью вернутся инвестиции в образование? Какую выгоду обществу принесет передача того или иного знания? Образование понимают как специальное и профессиональное образование, предназначенное для последующего утилитарного использования и интересное преимущественно в аспекте формирования человеческого капитала.
Мы смотрим на образование сквозь призму экономики. Выбирая область или предмет для изучения, люди ориентируются главным образом на конъюнктуру рынка труда и требования бизнеса. Работник в наше время нередко сталкивается с необходимостью повышать свой образовательный уровень в течение всей жизни. Это обстоятельство демонстрирует возросшее значение знания, но, тем не менее, уводит от гумбольдтовского идеала еще дальше. Образование ради развития личности становится роскошью.
От «нации культуры» к «обществу науки»
Вышеописанные тенденции уже в течение многих лет вызывают суровую критику, зачастую довольно пессимистичного толка. Упадок старых идеалов образования представляется элементом общего заката Европы. Диагностируются оглупление, поверхностность, впадение в материализм. А ведь ранее образованные классы жили в соответствии с классическими образовательными стандартами и влияли на общее самосознание «нации культуры».
Это кажется утраченным, но возможна и иная интерпретация: старое понимание образования соответствовало духу элитаризма и служило не в последнюю очередь для того, чтобы отделять образованных граждан от «черни».
В такой ситуации большинство населения не получало и никогда не получило бы истинно равных шансов на доступ к так называемой «высокой культуре». В демократических обществах возник вопрос о том, насколько справедливо такое положение дел, и к этому вопросу следует отнестись крайне серьезно. Поэтому тот факт, что нашу современную культуру в значительной степени определяет массовый вкус, можно интерпретировать как проявление демократизации. Также становится все более спорным вопрос о том, можно ли однозначно определить — какое содержание образования является высококачественным, а какое не является. Беспримерно приумножение знания и форм культурного выражения все более затрудняет выработку некоего обязывающего образовательного канона.
Знания и образование сейчас важнее, чем когда-либо ранее — но в индивидуализированном электронном «обществе науки» они становятся все более индивидуализированными. Идеал развития личности не исчез и не устарел, однако в наше время он реализуется совершенно иными способами, и его следует осмысливать совершенно иначе, чем во времена Гумбольдта. Но в одном современный и модернизированный идеалы образования вполне могут сойтись: в отрицании экономической утилитарной логики. Сможет ли такая идея завоевать устойчивые позиции, зависит не в последнюю очередь от критического сознания просвещенного населения — от способности и воли пользоваться собственным разумом, то есть, от образования.